ИСТОРИЯ ЧАСОВОГО ПОДВИЖНИЧЕСТВА CHANEL НАСЧИТЫВАЕТ ТРИ ДЕСЯТИЛЕТИЯ: В 1987 ГОДУ СВЕТ УВИДЕЛА ПЕРВАЯ МОДЕЛЬ МОДНОГО ДОМА ПОД НАЗВАНИЕМ PREMIERE. ЕЕ ПРЯМОУГОЛЬНЫЙ КОРПУС БЫЛ ВЫПОЛНЕН В ФОРМЕ КРЫШКИ ОТ ФЛАКОНА ДУХОВ CHANEL №5, КОТОРАЯ, В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ, ПОВТОРЯЛА КОНТУР ВАНДОМСКОЙ ПЛОЩАДИ.
Часовая история Chanel началась в 1987 году с дамской модели Premiere,
форма корпуса которой напоминала крышку от флакона духов.
ировая общественность не сказать чтобы была очень сильно впечатлена премьерой – скорее всего, ее заметила только прекрасная половина человечества, чуждая часовой романтике в угоду моде, парфюмерии и украшениям. Но – лиха беда начало. В 2000 году в Базеле была представлена эффектная модель J12 в корпусе из черной керамики с односторонним керамическим же рантом. Она быстро превратилась в мировой культ и заработала Chanel реноме амбициозного игрока часового рынка. Амбиции усилились в 2005 году, когда в линейке появился турбийон на механизме La Joux-Perret с керамической платиной. Подобного раньше никто не делал, а потому о Chanel начали говорить не только как о часовом производителе, но и как о рационализаторе. Дальше – больше. В 2008 году увлеченность владельцев бренда часовой темой привела к рождению серийных J12 , созданных при содействии одной из лучших мануфактур современности – Audemars Piguet Renaud et Papi. Устанавливавшийся в них автоматический Калибр 3125 представлял собой хорошо известный всем одемаровский «трактор» 3120 с мостом баланса оригинальной формы и керамическим, а не золотым, как у АР, ротором автоподзавода. А еще через два года был обнародован совместный с APRP проект под названием J12 Retrograde Mysterieuse Tourbillon с рядом уникальных технических характеристик. Казалось бы, вершина достигнута – но, как выяснилось, это была лишь разминка перед по-настоящему масштабным и долгоиграющим проектом по созданию и развитию коллекционного ряда на полноценных «домашних» механизмах.
Комплектующие для Калибров 1 и 2 производит
камерное ателье из Ле-Сантье Romain Gauthier.
Первенцем в этом ряду стала в 2016 году стопроцентно мужская (sic!) модель Monsieur на Калибре 1 с регуляторной компоновкой циферблата из прыгающего указателя часа, ретроградного счетчика минут и центральной малой секунды. Год спустя тему продолжили дамские часы Camelia на Калибре 2 с платиной и мостами в форме резного цветка, вдохновлявшего мадемуазель Коко на творческие подвиги. Поставщиком комплектующих для обоих механизмов выступило камерное ателье Romain Gauthier. Глянцевая пресса немедленно провозгласила Готье дерзким новичком часового рынка, хотя в среде профессионалов он был давно и хорошо известен и пользовался заслуженным авторитетом.
Роман Готье – хрестоматийный пример швейцарского часового мастера, фактически таковым не являющийся. Уроженец Валле-де-Жу, он постигал премудрости инженерного дела в местной Технической школе, причем первые полгода изучал… электронику. Затем перешел на механику как на более прикладное направление, напрямую связанное с ремесленным подходом. Досконально изучив станкостроение и машинное производство, он отправился закреплять теоретические знания практическими занятиями в один из брендов Группы Swatch, где девять лет отлаживал станки и отвечал за их бесперебойную работу. Он до сих пор считает себя специалистом широкого профиля с узкой специализацией, который при необходимости может поставлять микрокомпоненты хоть врачам, хоть летчикам. «В природе не существует машин, изобретенных специально под часовые нужды, – говорит Готье, – они все универсальные и настраиваются на производство деталей любой формы и любого назначения». Кроме того, будучи высококвалифицированным ремесленником, отлично знающим цену ручному труду, он уверен в жизненной необходимости компьютеризированных станков, открывающих перед современными бреге поистине безграничные горизонты возможностей: «Я уверен, что все без исключения великие мастера прошлого охотно пользовались бы плодами научно-технического прогресса, потому что многое из того, что может делать управляемый программой резец, физически невозможно повторить вручную». Речь идет не только и не столько о декоре, сколько о специфических характеристиках изделий. Например, ни один самый умелый ремесленник не сможет вручную сделать «бархатное» колесо хронографа о 240 зубцах или крошечный регулировочный винт балансового колеса из золота (точность допуска для последних – 1 микрон). Мало кто знает, но в 2008 году именно Готье первым в отрасли задействовал 5-осевые CNC-центры, которые сегодня считаются неотъемлемыми интерьерными атрибутами больших и малых мануфактур.
В 2014 году ателье Romain Gauthier переехало в новое деревянное здание в Ле-Сантье общей площадью 600 квадратных метров, в котором сегодня трудятся около двух десятков человек. Внутри стоит приятный аромат древесины и масляной смеси – похожего запаха сегодня не встретишь больше нигде, хотя, вероятно, в давние времена именно так пахло во всех деревенских часовых мастерских. Помимо собственного бренда у Готье еще шесть клиентов, имена которых держатся в тайне (нам удалось опознать заготовки как минимум для двух очень известных игроков рынка, входящих в пятерку лидеров). Исключение из правила – Chanel. Причина проста: швейцарско-французская компания купила пакет акций RG и теперь не без основания гордится столь основательной производственной базой, позволяющей решать задачи практически любого уровня. Для Калибров 1 и 2 Romain Gauthier делает только ангренажи, хотя теоретически здесь могут выпускать, в общей сложности, 97 компонентов часов, включая платины, стрелки и даже корпуса. Однако упор делается на колеса, включая балансовые, и сопутствующие дополнения в виде трибов и осей; в список не входят (пока) балансовые спирали, анкеры и заводные пружины, закупаемые на стороне (но не у ЕТА). Нет никаких сомнений, что, возникни необходимость, и эти пробелы будут заполнены быстро и обстоятельно. Об основательности подхода к делу говорит, в частности, наличие своего рода «спа» для закаливания и отпуска стальных деталей с последующей полировкой на центрифуге. Кроме того, для компонентов, которым предстоит работать в моделях с «Женевским клеймом», предусмотрены оговоренные регламентом сертификации станки для тайяжа (нарезки зубцов на колесах) и рулажа (опрессовки зубцов трибов)… Общий годовой тираж продукции, по оценке отца-основателя, составляет от полумиллиона до миллиона штук.
Chatelain славится оригинальными разработками, благодаря которым
его клиентская база пестрит громкими именами.
В отличие от моделей Romain Gauthier, почти полностью производимых и собираемых в Ле-Сантье, шанелевские «движки» доводятся до ума на швейцарской мануфактуре Chatelain, где, собственно, и разрабатывались техзадания для обоих калибров. Она расположена в городе часовой славы Ла-Шо-де-Фон по соседству с фабриками Cartier и Patek Philippe и является одной из крупнейших часовых мануфактур Швейцарии. 20 тысяч квадратных метров(!) предоставляют огромные возможности для роста в любом направлении, вплоть до переселения сюда всего творческого коллектива Romain Gauthier вместе с его соседом Филиппом Дюфуром и еще парой самобытных кабинотье. Специализирующаяся на выпуске часовых корпусов и браслетов компания была основана братьями Жоржем и Франсизом Шатланами в 1947 году. Ровно 40 лет спустя в список ее клиентов вошла Chanel, которой здесь настолько понравилось, что захотелось остаться навсегда. В 1993 году Chanel купила предприятие, сохранив, однако, его название и, разумеется, профиль. Новые собственники в лице братьев Алана и Жерарда Вертхаймеров всегда неровно дышали к часовой теме и потому с достойным восхищения рвением принялись мостить подведомственному бренду дорогу к вершинам от орложери.
Chatelain славится оригинальными разработками, благодаря которым его клиентская база пестрит громкими именами. Так, например, «умную» застежку для J12 заказывают Blancpain, Harry Winston и Richard Mille, а разработчики корпусных форм гордятся авторством вместилищ для таких выдающихся проектов, как «Часовые Машины» № 3, 4 и 5 и Legacy Machine № 1 от MB&F и плода соавторства MB&F и Urwerk C3H5N3O9 (на сложных формах приятно и полезно оттачивать мастерство). Это не считая ассортимента для «братского» бренда Bell&Ross, взошедшего на часовой Олимп во многом благодаря профессионализму шатлановских умельцев. Но, конечно, мировую славу мануфактуре принесла технология изготовления керамических корпусов. Процесс изготовления такого корпуса из порошка оксида циркония занимает примерно три недели, включая машинную полировку. Самое сложное – обеспечить на выходе желаемый цвет, потому что цветовые пигменты имеют особенность менять оттенки во время обжига. На данный момент в цветовой палитре Chanel присутствуют четыре цвета: черный, белый, синий и серый (постепенно сходящая на нет титановая керамика Chromatic). По слухам, на подходе новые цвета, которые привлекут к часам Chanel, и в первую очередь к линейке J12, внимание молодой клиентуры, активно ищущей пути модного самовыражения.
Самое сложное в производстве керамики – обеспечить на выходе желаемый цвет, потому что цветовые пигменты имеют особенность менять оттенки во время обжига.
Рассказ о Chatelain будет неполным без упоминания о ювелирном цехе, в котором с 2004 года корпуса получают драгоценное облачение, и, конечно же, о часовом подразделении, где родились концепции обоих «домашних» калибров. Именно отсюда отправляются технические задания смежникам вроде Romain Gauthier, и именно сюда приходят все заказанные компоненты, из которых здесь собирают готовую продукцию. Причем, в лучших традициях старинного ремесла, собирают дважды: сперва вчерновую, чтобы проверить работоспособность всех деталей, а затем начисто. Сборка Калибра 2 занимает примерно пять часов, на Калибр 1 уходит чуть меньше времени за счет более простой базы. Колеса для базы, напомним, приходят из Ле-Сантье, а вот происхождение платин и мостов руководство фабрики держит в секрете – известно лишь, что их поставщик находится где-то неподалеку. Каким будет Калибр 3 и кто принимает участие в его создании (помимо команды Готье) – пока неизвестно. Известно лишь, что он будет представлен на следующей Baselworld, и с вероятностью 90% он будет снова дамским. Следите за новостями.
