Главная / Статьи / Интервью / Время «Черного кофе»

Время «Черного кофе»

Текст: Ксения Стрижакова

06 / 02 / 2018

Интервью

ДЛЯ ОСНОВАТЕЛЯ ЛЕГЕНДАРНОЙ ГРУППЫ «ЧЕРНЫЙ КОФЕ» ГИТАРИСТА И ВОКАЛИСТА ДМИТРИЯ ВАРШАВСКОГО ПОНЯТИЕ «ГРАФИК» ДАВНО НЕ ИМЕЕТ НИКАКОГО ЗНАЧЕНИЯ. ОДНАКО ПРИ ЭТОМ НАРУЧНЫЕ ЧАСЫ – КАК ИНСТРУМЕНТ И ИДЕЯ – КРАСНОЙ НИТЬЮ ПРОХОДЯТ СКВОЗЬ ВСЮ ЕГО ЖИЗНЬ.

С

вои первые часы я храню до сих пор. С раннего детства мечтал о том моменте, когда они перейдут ко мне. Настоящая семейная реликвия – швейцарские Miromax с ручным заводом были вручены моему деду самим маршалом Жуковым, и он проносил их всю Вторую мировую. Поэтому неудивительно, что я заглядывался на них лет с семи, однако в ответ слышал: «Еще рано», и – самый железный аргумент – «У вас в классе еще никто часы не носит!» Мне как раз стукнуло десять, когда, наконец, свершилось! Один из одноклассников пришел в школу в наручных часах. Еле дождавшись последнего звонка, я пулей помчался домой, чтобы как можно скорее заставить родителей выполнить давнее обещание (улыбается). Этот трехстрелочник верой и правдой прослужил мне до самого выпускного, поломавшись лишь однажды, – тогда дед отнес его в мастерскую на репассаж. Снова механизм дал сбой, когда я уже учился в Гнесинке. Мне как-то было не до ремонта, и я положил подарок на полку, где тот пролежал почти тридцать лет… Лишь недавно я отнес его в «Точный ход» знакомому мастеру, Андрею Бабанину, и тот не только подкорректировал механизм, но и здорово подновил внешний вид. Поставил точно такое же, как было, плексигласовое стекло и, главное, нашел и заменил родные для этой модели стрелки. Благодаря его труду и заботе Miromax стали выглядеть почти как новые, а ход у них всегда был безупречный.

В 80-е особого выбора не было. Найти любую мало-мальски симпатичную вещь на магазинном прилавке по умолчанию считалось большой удачей. Незамысловатый японский кварц я, уже работая в составе «Черного Кофе», приметил совершенно случайно. Мне страшно понравился каучуковый ремешок без ушек, составлявший с корпусом цельный моноблок и потому плотно прилегавший к запястью. В тот период я фактически не снимал их с руки. К слову, в одни из первых заграничных гастролей мне повезло наткнуться на недорогие кварцевые часы – я набрал таких целую коробку и, вернувшись домой, раздал друзьям. Сколько было радости! До сих пор вспоминаем (улыбается.) Но вот первая осмысленная и серьезная покупка случилась со мной лишь в начале 90-х годов. Тот период был связан с затянувшейся на семь лет командировкой в США, где я жил, работал в студии и концертировал. Желание накатило внезапно: причем захотелось такую модель, которая непременно внешне была бы похожа на дедову, – небольшую, аккуратную, с ясным циферблатом. Я остановился на референции от Cartier, оснащенной супертонким механизмом Jaeger-LeCoultre. В то время корпусы диаметром под 40 мм казались попросту огромными – даже 36-мм «костюмники» воспринимались как нечто крупногабаритное. И я купил 33-мм двухстрелочник, который, как выяснилось чуть позже, из-за своего калибра оказался большой редкостью. Вот что значит интуиция! (Улыбается.)

До самого отъезда в Россию Cartier везде были со мной. Потому, когда до рейса оставалась всего пара дней, я надумал обновить крокодиловый ремешок. Мне казалось – только заверни в Беверли Хиллз, зайди в официальный бутик, и вся покупка займет не больше 15 минут. Как же я ошибался!.. Почему-то, едва я предъявил свой двухстрелочник, всполошившиеся продавцы ринулись листать каталоги, а затем так и вовсе принялись названивать в центральный офис. Оттуда после оживленных переговоров поступил ошеломительный ответ: мои часы принадлежат к столь лимитированному, давно закрытому тиражу, что даже в штаб-квартире Cartier мне ничем не могут помочь, им самим необходимо делать запрос в Швейцарию. В общем, пришлось вернуться домой с тем, что есть. Уже здесь, в Москве, я купил подходящий, но не родной ремешок с обычной пряжкой, оригинальная клипса Cartier к нему не подходила… Следующее решение пришло на ум само собой: раз простая замена ремешка может вылиться в такую проблему, куплю-ка я себе что-нибудь на браслете – он-то точно имеет больший, чем кожа, запас прочности! Браслет же в начале 2000-х в первую очередь подразумевал одну марку: Rolex. Я принялся изучать ассортимент и снова испытал приступ разочарования: оказалось, что почти все предложения оснащены «рыбьим глазом» – лупой над апертурой даты, которая совершенно не соответствовала моим личным эстетическим предпочтениям. Но все же мне удалось найти очень красивую референцию, причем именно «устричную», трехстрелочник Rolex Oyster Air King.
Прежде чем пришло окончательное понимание, что браслет – совершенно не мое, я умудрился купить еще и Breitling. Но носить и то, и другое в конце концов практически перестал из-за все сильнее ощущавшегося дискомфорта. Тем временем на ком-то из своих приятелей я рассмотрел очень внушительные и приметные часы, которые заставили меня вспомнить один памятный разговор. В Калифорнии, во время своего пребывания в США, я познакомился с Сильвестром Сталлоне. Как-то раз мы заговорили о часах, и вдруг он страстно начал рассказывать о своих огромных часах с необычной выпирающей скобой, защищающей заводную головку. Слай, давний и преданный поклонник этой марки, уверял меня: пройдет всего пара лет, и небольшая итальянская фирма не просто прорвется на международный уровень, но и обретет статус культового производителя. Так, благодаря воспоминаниям спустя почти десятилетие я решился на свой первый Panerai – Luminor Marina Pam 111. Однако, при всем удовлетворении от новинки, я почему-то продолжал испытывать нараставшее беспокойство: казалось, чего-то все равно отчаянно не хватало. Но чего?.. Ответ на вопрос нашелся, как обычно, спонтанно. Завернув в один из столичных бутиков, я наткнулся взглядом на стальные Breguet Type XXI. И, если прежние покупки были сделаны от отсутствия альтернативы или в силу рекомендаций от уважаемых мною людей, то «брегеты» стали чисто эмоциональным порывом – и не буду скрывать – вошли в число самых горячих «любимчиков».

Мне всегда было крайне важно осознавать, что часы оправдывают свое предназначение – например, реально выдерживают погружение на внушительную глубину. Я в прошлом мастер спорта по плаванию, по горло «наевшийся» бесконечными тренировками в бассейне, на самом деле даже не испытывал обыкновенной тяги к тому, чтобы лишний раз окунуться в океан. Но при этом был бесконечно убежден в том, что часы должны полностью соответствовать заявленным производителем характеристикам. Я уже давно присматривался к бренду IWC, но что-то все время отвлекало меня в самый последний момент. По крайней мере, до тех пор, пока компания не выпустила новую коллекцию Aquatimer. Модель, помимо своей принадлежности к дайверскому классу, оказалась просто фантастически комфортной: ее каучуковый ремешок так плотно прилегал к руке, что часы садились на запястье словно влитые. Почти одновременно с ними еще раз вернулся к марке Panerai, так как изначально присматривался к серии Ferrari, но по итогу остановился на «памах». Решив поставить в этой истории точку, я купил обладающую шикарным «автомобильным» экстерьером Ferrari Grand Turismo. Я всегда искренне восхищался красотой и совершенством механики. Именно это побудило меня многому научиться. Да, сейчас я могу своими руками с нуля собрать машину или же безупречную по звуку электрическую гитару. Но представить себя на месте часового мастера?.. Нет. Слишком уж сложна и специфична эта профессия.
Приобретая хронограф, ты на сто процентов уверен, что будешь использовать его по назначению (улыбается). На практике же выходит с точностью до наоборот. Если честно, я всегда отдавал предпочтение трех- или даже двухстрелочникам, потому что лично удостоверился в том, что наличие дополнительных счетчиков порой весьма затрудняет считываемость основных показаний. В итоге, став хозяином пары хронографов, я очень редко использую эту функцию по назначению. Да, иногда я запускаю центральный секундомер на Ferrari, просто потому, что мне нравится наблюдать за ходом стрелки по кругу. Этим все и ограничивается. Зато менять часы раз в неделю давно вошло в одну из моих постоянных привычек. За новинками, наверное, не слежу потому, что уже и так имею все, что мне хотелось бы. Конечно, я не исключаю, что когда-нибудь смогу наткнуться на свои «вторые брегеты»: такие я точно куплю без лишних раздумий. Но тут уж дело за случаем, и только за ним.
Зачем лично мне нужны наручные часы? …Пожалуй, здесь можно озвучить три веские причины. Во-первых, я крайне пунктуальный человек. И мое соблюдение договоренностей о, например, назначенных встречах определенным образом перекликается с устройством часового механизма. Точность – как одна из основных черт – главенствует и в его природе, и в моем характере. Во-вторых, я давно живу вне времени: большую часть жизни для меня его вообще словно не существует. Так сложилось, что я очень давно не подчиняюсь никаким расписаниям, и мне абсолютно безразлично, пора ли сейчас ложиться спать, или вставать, или идти обедать, в то время как для большинства людей – это фундаментальные основы режима. В этом плане я совершенно оторван от всего того, на что опирается окружающее меня общество. Поэтому часы как таковые являются своеобразным связующим звеном между мной и внешним миром. Бросаю взгляд на циферблат и внезапно понимаю: прошло не пять минут, а несколько часов, или наоборот. Ну и последнее. Часы помогают мне …стеречь кофемолку. Зерна должны перемалываться не больше минуты – и потому каждый раз я добросовестно слежу за секундной стрелкой. А так как кофе я варю часто, выходит, что и к циферблату своих часов обращаюсь не меньше трех раз в день. (Улыбается.)